НАЙДИЧ Михаил Яковлевич (1924-2005)

НАЙДИЧ Михаил Яковлевич - родился в г. Кременчуге Полтавской области, в семье служащего.
С первых дней Великой Отечественной войны; не достигнув 17 лет, ушел добровольцем на фронт.
Служил в воздушно-десантных войсках, в артиллерийской разведке; принимал участие в боях на Украине, в Сталинграде и после нескольких тяжелых ранений лечился почти год в госпиталях Челябинска, Троицка, Уральска (Западный Казахстан). Был демобилизован, с 1947 г. жил в Екатеринбурге.

Окончил УрГУ. Публиковался во многих журналах и газетах. Первая книга стихов «Разведчики весны» издана в Свердловске (1956). Автор 25 поэтических сборников и четырех книг прозы, одна из них — «Шинель на вырост» переиздавалась трижды (1959, 1964, 1975). Считал, что состояние литературы всецело зависит от состояния нашего общества.

Награжден орденами Отечественной войны II степени, Славы III степени, Знак Почета, медалями. Лауреат премии им. П. П. Бажова (1995), премии Губернатора Свердловской области (2003).

Годы твои и мои : избр. лирика / М. Я. Найдич. — Екатеринбург : Банк культур. инфор., 2002. — 398 с. — (Библиотека поэзии Каменного пояса).
Для Вас : Новая лирика / М. Я. Найдич. — Екатеринбург : Банк культур. информ., 2001. — 61 с.
Если откровенно / М. Я. Найдич // Автограф : Екатеринбургские писатели о себе. — Екатеринбург, 2000. — С. 253—258.
«Жизнь движется из высказанных слов...» : стихи / М. Я. Найдич ; предисл. от ред. // Вечерний Екатеринбург. — 1999. — 7 дек.
Звезды, вселяющие надежду ; В одном городе : рассказы / М. Я. Найдич // Версты мужества : Екатеринбурские писатели-фронтовики о Великой Отечественной войне / сост. С. Шмерлинг. — Екатеринбург, 1995. — С. 297—316.
Чистый снег : стихи / М. Я. Найдич. — Свердловск, 1981. — 126 с. — Рец.: Мыльников Н. Муза в солдатской шинели // Вечерний Свердловск. — 1982. — 11 февр.; Халзанов Б. «Здесь мало поэта — здесь нужен солдат» // На смену! — 1983. — 26 янв.
***
Левин Ю. А. Михаил Найдич // Солдаты Победы : док. проза : повесть, рассказы, очерки, публицистика / Юрий Левин. — Екатеринбург, 2005. — С. 738—741 : фот.
Найдич Михаил Яковлевич // Знаменательные и памятные даты по Свердловской области на 1994 год. — Екатеринбург, 1993. — С. 69—70.



***

Е. Хоринской

Лето кончилось. Вот и сутулится дом.
На продрогшую степь и глядеть неохота.
Не водой след копытный наполнился —
льдом,
лето кончилось… Иль показалось всего-то?

Скрип деревьев, тоска металлических скоб.
Фонарей беспокойство. Встревоженный табор.
Но к чему изумительный калейдоскоп
неспроста подступающих к сердцу метафор?

Умолкают деревья: не сойти бы с ума;
и на согнутых травах стыдливая вата.
И не лето уже, и еще не зима,
и до осени, болдинской, далековато.


Прямота аллей

***

Наши ахи и наши охи
тонут в царстве, где ветер спит.
Вновь стрекозы, эти пройдохи, —
наподобие велоспиц.

А овражек травою скован —
наш с тобою притихший дом.
Значит, скоро, предельно скоро
под макушкой лета пройдем.

Промелькнут оленьи копытца
у лесных полян, на краю,
чтоб июльским дням перелиться
из моей ладони в твою.


***

Бескрайние степи. И это же здесь
шаги мои первые!.. Время, запомни:
окно моей памяти не занавесь
ни пылью, ни грохотом каменоломни.

Там ветер не спрашивал, не вопрошал:
а кто я? какая такая персона?
Земной, удивительно сказочный шар
себя от Ахтырки открыл до Херсона.

Я знал безошибочно, именно где
от птичьих рулад, хоровых, да и сольных,
вплотную подходит к днепровской воде
зеленый солдатик — притихший подсолнух.

Не знаю, смогу ль удержаться от слез,
но южную степь позабуду едва ли,
когда вознесемся и что-то всерьез
нам ангел сыграет на белом рояле.


***

Взлетает взгляд почти как птица —
с оконца, с дерева, с крыльца,
и здесь так просто заблудиться,
подумать: счастью нет конца,
поверить: рассчитались с тенью,
легко перечеркнули тьму.
Лишь показалось? Заблужденье?
Но ты потянешься к нему.
И, вешний день пройдя до края,
поймешь: есть искорка в груди,
и повод есть, в сирень ныряя,
забыть о том, что впереди.


***

Мы скоро все поймем, поднимемся над горем
и радостью пустой, приблизившей рассвет,
в конце концов и мы сумеем, переспорим
того, кто говорил, что смысла вовсе нет.

Зачем тогда, скажи, кивают кроной сосны,
и голос юных трав взошел на этажи,
и ласточка крылом слегка задела солнце
и режет синеву, зачем тогда, скажи?..

Вот небо над рекой качнуло коромысло,
а майский полумрак на улочках притих.
И плодоносит сад — и разве мало смысла
в качании ветвей, в нарядах белых их?

Мы скоро все поймем. А не поймем — попросим
все разъяснить сполна, от ноты до до си.
Но жизнь у нас внутри, ее в себе мы носим,
предчувствуя слова:
— Несешь?..
— Несу…
— Неси!..


***

Края небес внезапно потемнели,
и голубь, разрезая летний зной,
нес темное послание — не мне ли? —
стучал о подоконник жестяной.

Ты где теперь? — почти строка романса…
Изношенный, заслуженный удел.
И загустели тучи. И остался
лишь голос твой:
— Ты этого хотел?


***

В лесочке парковом светлей —
его лучом коснулся гений,
недаром прямота аллей
сравнима с прямотой суждений.
Деревья с солнышком на “ты” —
глядятся в золотую лунку,
свои надежды и мечты
с утра вытягивая в струнку.
Прилечь бы… головой — к стволу…
Дышать, точить спокойно лясы.
И слушать: раздвигая мглу,
чуть ниже корни шевелятся.
А их мечты почти сбылись:
им снится истина простая,
до былей и до небылиц
веселой кроной дорастая.


***

Теснятся звезды, падая отвесно;
на кладбище и то, глядите, тесно.
Мир до предела уплотнен, набит;
лишь малый промежуток — для обид —
остался. Но найти его не просто.
Сейчас бы опрокинуть дважды по сто
в каком-нибудь кафе. Потом — домой.
В саду скамейка. Сяду. Бог ты мой,
опять нет писем целых три недели.
Слова и обещанья… А на деле?
Тревога неизбежная… Тоска…
И боли — от виска и до виска…
Пойду к вокзалу, что ли, по привычке —
там с ветром бойко спорят электрички.
Иль на бревно присяду, может быть…
Мне все равно, где о тебе грустить…


***

Время уходит, его не спасла позолота.
Думаешь — только тебе? Даже дереву больно.
Руки, а что вам запомнилось?
“Только работа”, —
руки ответили и опустились безвольно.

Камни — и те не всегда доживают до старости,
но ничего не поделаешь: воля не наша.
И поздним вечером падают с ног от усталости
водопровод, электричество и тетя Маша.

По материалам из архивов
Библиотеки Главы Екатеринбурга