Посвящение защитникам Брестской крепости и всем соотечественникам для кого мирная жизнь закончилась 22 июня 1941 года
У каждого эта потеря происходила по-своему. «Война!» Эта весть настигала наших граждан, больших и маленьких, оглушая своей непостижимостью. Даже глубоко на востоке он безжалостно сокрушала – уже в сердце, еще не коснувшись, все надежды, планы и мечты. Только пережившим потерю мира, ведома эта боль, которую они не сразу смогли принять в свое сердце, осознать ее, понять, что вот так, как раньше, сейчас уже не будет. А будет что-то другое, страшное, неизбежное, и с этим надо будет жить. Или умирать. Для большинства советских людей война еще угрожающе накатывалась откуда-то издалека. На ее вызов откликались – и готовились к встрече с ее неведомой силой.
Для тех, кто жил на границах, нарушенных врагами, война стала реальностью в одно мгновенье. Вчера они ложились спать под мирным небом , а рано утром проснулись от грохота канонады. Граница, отделяющая мир от войны на западных рубежах была беспощадно тонка.
Ещё той ночью игры снились детям,
Но грозным рёвом, не пустой игрой,
Ночное небо взрезав на рассвете,
Шли самолёты на восток.
Их строй
Нёс, притаясь, начало новой ноты,
Что, дирижёрским замыслам верна,
Зловещим визгом первого полёта
Начнёт запев по имени — война.
Но дирижер не знал, что в этом звуке,
Где песнь Победы чудилась ему,
Звучат народа собственного муки,
Хрипит Берлин, поверженный в дыму.
Той первой ночью, в ранний час рассвета,
Спала земля в колосьях и цветах,
И столько было света,
Столько цвета,
Что снились разве только в детских снах.
Той ночью птицы еле начинали
Сквозь дрёму трогать флейты и смычки,
Не ведая, что клювы хищной стаи
Идут, уже совсем недалеки.
Там где-то стон растоптанной Европы,
А здесь заставы день и ночь не спят.
Притих в лазурной дымке Севастополь.
Притих под белой ночью Ленинград.
Штыки постов глядятся в воды Буга.
Ещё России даль объята сном…
Но первой бомбы вой коснулся слуха,
И первый гром — и первый рухнул дом.
И первый вопль из детской колыбели,
И материнский, первый, страшный крик,
И стук сердец, что сразу очерствели
И шли в огонь, на гибель, напрямик.
И встал в ту ночь великий щит народа
И принял в грудь ударов первый шквал,
Чтоб год за годом, все четыре года,
Не утихал сплошной девятый вал…
… Всё отошло. Заволоклось туманом.
И подняла Победа два крыла.
Но эта ночь, как штыковая рана,
Навек мне сердце болью обожгла.
— «Той первой ночью»? Н. Браун
К 22.06.1941 в Брестской крепости было примерно 7000 человек (в т.ч штабы частей, инженерный полк, разведка, конвойные войска НКВД) и 300 семей военнослужащих, а на штурм пошло около 20 000 фашистов, химический полк, артиллерия, установки «Карл»...Немцы должны были занять крепость к полудню первого же дня войны - атака стала неожиданностью, гарнизон практически смели, разделили, уничтожили связь, склады, водопровод и т.д. Но произошло то, чего немцы не ожидали. Через два дня остатки гарнизона перебрались в центр Крепости, в Цитадель. В Восточном форте остались четыре сотни человек под командованием майора Гаврилова. 7-8 атак в день, огнеметы, потом двое суток непрерывного штурма - и только после этого немцы сумели занять и Восточный форт и штаб Цитадели! И до самого августа одиночные бойцы все равно продолжали сопротивление. На кирпичах надписи: «Умрем, но из крепости не уйдем».
Сохранилось немало сведений об обороне форта. По немецким данным, там противостояли вермахту около 370 бойцов и 20 командиров, с ними женщины и дети.
В День памяти и скорби обратимся к памяти людей, сохранивших для нас воспоминания о минутах и днях накануне вражеского вторжения и начале войны.
Посмотреть все новые презентации от Библиотечного Центра можно здесь
