Галерея портретов, творений, событий и памятных мест
Друзья, продолжим наш экскурс по крымским страницам истории отечественной культуры. В 2020 году отмечается 200 лет путешествию А. С. Пушкина по Крыму, после которого полуостров стал уверенно приобретать статус «волшебного края» для русского человека и черты мифа, необходимого для сакрального места. Вспомним важные моменты сближения поэта с Крымом, запечатленные в произведениях и письмах Пушкина, а также в воспоминаниях его современников.
Обстоятельства посещения А. С. Пушкиным Крыма
Подобно провинившимся перед властями гражданам античной эпохи, Пушкин на территории полуострова оказался в период изгнания. Это была первая южная ссылка, в которую молодого поэта отправил Александр I-й, с мая 1820 г., в тот момент на неопределенный срок. Путешествие по Крыму стало для поэта пестрой «дорожной историей», наполненной противоречивыми впечатлениями и сопровождаемой самыми разными состояниями: счастьем и угнетенностью, воодушевлением и равнодушием, разочарованием и восторгом, здоровым отдыхом и тут же, временами – болезнью, все омрачающей.
Александр I
В середине мая 1820 года молодой Пушкин прибывает в Екатеринослав под начальство генерала Инзова, настроенного к нему дружелюбно. После шумной петербургской жизни он чувствует скуку в провинции, и к тому же заболевает. Через некоторое время после прибытия опальный поэт и неблагонадежный чиновник получает от своего начальника разрешение на несколько месяцев отпуска для лечения, деньги в дорогу, и вверяется покровительству прославленного героя Отечественной войны 1812 года генерала Н.Н. Раевского, следующего вместе с частью семейства через Екатеринослав на Кавказские воды, и далее в Крым.
Окружение в поездке. Влюбленность
Кроме генерала, в путешествие отправились его сын Николай, с которым поэт был знаком с лицейской поры (они встречались у Чаадаева), а также дочери Мария и Софья. Общение с этим замечательным семейством - одно из важных составляющих путешествия, повлиявшее на творчество Пушкина, а образ юной Марии Раевской, резвящейся на берегу моря, будет запечатлен в строках «Евгения Онегина»:
Как я завидовал волнам,
Бегущим бурной чередою
С любовью лечь к ее ногам!
Как я желал тогда с волнами
Коснуться милых ног устами!..
И. Айвазовский. А. Пушкин и графиня М. Раевская у моря близ Гурзуфа и Партенита
Предварительные знания о Крыме и путеводитель в дорогу.
Знания о Крыме, как исторические, так и литературные, Пушкин приобрел в лицейские времена. Путеводителем в поездке, стала, скорее всего, «География» греческого ученого Страбона, жившего в начале нашей эры, а среди художественных источников было «Путешествие в Тавриду в 1820 г. » Муравьева-Апостола, в котором поэт с удивлением обнаружил впечатления, отличающиеся от его собственного восприятия.
Начало Путешествия. 15 августа, Керчь. Разочарование
Пожалуй, это неизбежно для любого путешествия, независимо от эпохи, когда впечатления от реальной картины не совпадают с романтическими ожиданиями. Поэт мечтал увидеть «развалины Митридатова гроба, следы Пантикапеи», а нашёл «груду камней, утёсов, грубо высеченных», заметил несколько рукотворных ступеней. «Я увидел следы улиц, заросший ров, старые кирпичи — и только» — описание невзрачности тех мест в письмах к брату Льву (1820) и Антону Дельвигу (1824) почти одинаково. «Воображение моё спало; хотя бы одно чувство, нет!» И все же он описывает этот путь в «Путешествии Онегина» в романтическом ключе:
Он едет к берегам иным,
Он прибыл из Тамани в Крым.
Воображенью край священный:
С Атридом спорил там Пилад,
Там закололся Митридат…
Феодосия. Раздумья о судьбе Крыма
Хоть и пишут, что три дня в Феодосии Пушкину показались скучными, и не нашли отражения в его стихах, мы найдем поэтические строки в эпистолярном жанре: «Из Керчи приехали мы в Кефу, остановились у Броневского, человека почтенного и по непорочной службе своей и по бедности. Теперь он под судом и, подобно старику Вергилия, разводит сад на берегу моря, недалеко от города. Виноград и миндаль составляют его доход» ( из письма брату Льву, 24 сентября 1820 года, Кишинев) Далее Пушкин пишет о Броневском: «Он… имеет большие сведения о Крыме, стороне важной и запущенной», что говорит о понимании поэтом значения полуострова для России.
Феодосия – Гурзуф. Бриг «Мингрелия». Раздумья о будущем
"В ночь перед Гурзуфом, – вспоминала Мария Раевская, – Пушкин расхаживал по палубе в задумчивости и что-то бормоча про себя". Исторический момент. Младшая дочь прославленного генерала, будущая жена декабриста Волконского, разделившая с мужем тяготы каторги, наблюдала своего друга, восходящее «солнце русской поэзии», в минуты вдохновения. Ночью на корабле он написал элегию «Погасло дневное светило», в которой отразились его внутреннее состояние:
Погасло дневное светило;
На море синее вечерний пал туман.
Шуми, шуми, послушное ветрило,
Волнуйся подо мной, угрюмый океан.
Я вижу берег отдаленный,
Земли полуденной волшебные края;
С волненьем и тоской туда стремлюся я,
Воспоминаньем упоенный...
М. Н. Раевская
А утром он наблюдал именно тот Крым, который беззаветно полюбил: «Разноцветные горы сияли; плоские кровли хижин татарских издали казались ульями, прилепленными к горам; тополи, как зеленые колонны, стройно возвышались между ними; справа огромный Аю-Даг… И кругом это синее, чистое небо, и светлое море, и блеск, и воздух полуденный». В «Путешествии Онегина» это звучит так:
Прекрасны вы, брега Тавриды,
Когда вас видишь с корабля
При блеске утренней Киприды,
Как вас впервой увидел я;
Вы мне предстали в блеске брачном:
На небе синем и прозрачном
Сияли груды ваших гор;
Долин, деревьев, сёл узор
Разостлан был передо мною…
Г. Майстренко. Гурзуф утром
Гурзуф
Как отмечал Брюсов, когда впоследствии Пушкин пытался вспомнить Крым в целом, ему, прежде всего, приходили на ум картины Гурзуфа, памятные до мелочей. Из письма Дельвигу: «В двух шагах от дома рос молодой кипарис; каждое утро я навещал его и к нему привязался чувством, похожим на дружество». Он больше «жил сиднем, купался в море и объедался виноградом».
Из письма брату Льву Сергеевичу: «Мой друг, счастливейшие минуты жизни моей провёл я посреди семейства почтенного Раевского. Я не видел в нём героя, славу русского войска, я в нём любил человека с ясным умом, с простой, прекрасной душою; снисходительного, попечительного друга, всегда милого, ласкового хозяина. Суди, был ли я счастлив: свободная, беспечная жизнь в кругу милого семейства; жизнь, которую я так люблю и которой никогда не наслаждался - счастливое, полуденное небо; прелестный край; природа, удовлетворяющая воображению, горы, сады, море; друг мой, любимая моя надежда увидеть опять полуденный берег и семейство Раевского». Спустя полтора года после единственного в своей жизни путешествия в Крым, в стихотворении «Таврида» Пушкин писал: «Мой дух к Юрзуфу прилетит…».
А.С.Пушкин в Крыму у Гурзуфских скал
Н. Горлов. Пушкин в семье Раевских
Мыс Фиолент. Ностальгия, монастырь с крутой лестницей и античный миф
Из письма Дельвигу: «Мы переехали горы, и первый предмет, поразивший меня, была береза, северная береза! Сердце мое сжалось: я начал уж тосковать о милом полудне, хотя все еще находился в Тавриде, все еще видел и тополи и виноградные лозы. Георгиевский монастырь и его крутая лестница к морю оставили во мне сильное впечатление». На Фиоленте Пушкин с удовлетворением находит античные руины – «баснословные развалины храма Дианы» и «мыслит стихами»:
К чему холодные сомненья?
Я верю: здесь был грозный храм…
Бахчисарай, сентябрь 1820-го. Лихорадка. Ржавый фонтан и досада
В путешествиях случаются моменты, когда оно уже не может быть в радость из-за банальной, но объективной причины – физического состояния путешествующего. В Бахчисарай Пушкин приехал больным. Из письма Дельвигу: «Вошед во дворец, увидел я испорченный фонтан; из заржавой железной трубки по каплям падала вода. Я обошел дворец с большой досадою на небрежение, в котором он истлевает, и на полуевропейские переделки некоторых комнат». Пушкин в лихорадке, а молодой Раевский «почти насильно» ведет его «по ветхой лестнице в развалины гарема и на ханское кладбище»…
«Любимая моя надежда — увидеть опять полуденный берег»
«Волшебный край! Очей отрада!
Все живо там, холмы, леса,
Янтарь и яхонт винограда,
Долин уютная краса».
(из поэмы «Бахчисарайский фонтан»)
Из письма Дельвигу: «Растолкуй мне теперь, почему полуденный берег и Бахчисарай имеют для меня прелесть неизъяснимую? Отчего так сильно во мне желание вновь посетить места, оставленные мною с таким равнодушием? или воспоминание самая сильная способность души нашей, и им очаровано все, что подвластно ему?».
Гурзуф на гравюре К. Боссоли. 1842 г.
Пушкин долгое время мечтал снова попасть в Крым, но ему это так и не удалось.
Со временем экзотический «полуденный берег» перестает быть притягательным для романтической музы Пушкина. В поэмах «Полтава» и «Езерский», очерках «Путешествие в Арзрум» и «от Перми до Тавриды...», в «Истории Пугачева» и «Истории Петра», стихотворении «Клеветникам России» Крым открывается читателям с другого ракурса, с точки зрения Пушкина - писателя и историка.
За несколько месяцев до смерти, в ноябре 1936 года, Пушкин писал князю Н. Б. Голицыну: «Как я завидую вашему прекрасному крымскому климату; письмо ваше разбудило во мне множество воспоминаний всякого рода. Там колыбель моего Онегина»…
