Лонгрид к 135-летию Владислава Ходасевича
Горит звезда, дрожит эфир,
Таится ночь в пролеты арок.
Как не любить весь этот мир,
Невероятный Твой подарок?
Ты дал мне пять неверных чувств,
Ты дал мне время и пространство,
Играет в мареве искусств
Моей души непостоянство…
Владислава Фелицианович Ходасевич (1886-1939) – русский поэт, критик и литературовед Серебряного века. Эмигрант первой волны. Он долгое время был «запрещен» на Родине – не печатали, как и многих других литераторов русского зарубежья. Еще одна причина для забвения – его полная независимость от политических и литературных группировок. «Его дар тем более разителен, что полностью развит в годы отупения нашей словесности, когда революция аккуратно разделила поэтов на штат штатных оптимистов и заштатных пессимистов, на тамошних здоровяков и здешних ипохондриков» (Владимир Набоков»).
Предлагаем к прочтению и прослушиванию стихи Ходасевича, которые «порой ударяют больно по сердцу, как горькое признание, сказанное сквозь зубы и с сухими глазами» (В. Брюсов), а также нескучные размышления литературных критиков и поэтов о его творчестве.
Владислав Ходасевич родился 16 (28) мая 1886 года в Москве, шестым ребенком в семье. Отец его был купцом, поляком по происхождению. Еще в раннем возрасте Владислав Фелицианович выбрал для себя литературу главным занятием жизни, начав с шести лет сочинять первые стихи. Он окончил гимназию, поступил в Московский Университет, сначала на юридический факультет, а затем перешел на историко-филологический. В юношестве «воспитывался» на творчестве символистов, рос под их настроением и ученически подражал, но все же стал особняком в лирическом стиле.
Собрания стихотворений Владислава Ходасевича:
- «Европейская ночь», 1927 г.
- «Тяжелая лира», 1923 г.
- «Путем зерна», 1920 г.
- «Счастливый домик», 1913 г.
- «Молодость», 1908 г. «В лучших стихах этой книги он заявил себя поэтом слова точного, конкретного» (Дмитрий Быков)
- «Не опубликованное и неоконченное»
«Первая рецензия о моей книге запомнилась мне на всю жизнь. Я выучил её слово в слово. Начиналась она так: «Есть такая гнусная птица гриф. Питается она падалью. Недавно эта симпатичная птичка высидела новое тухлое яйцо».
– Ходасевич
«Начиная со сборника «Путём Зерна», главной темой его поэзии станет преодоление дисгармонии, по существу неустранимой. Он вводит в поэзию прозу жизни — не выразительные детали, а жизненный поток, настигающий и захлёстывающий поэта…<…> «В сборнике «Путем зерна» «появляется образ души. Путь Ходасевича лежит не через «душевность», а через уничтожение, преодоление и преображение» (Дмитрий Быков).
Ходасевич не был ни богат, ни красив, ни здоров, но его всю жизнь любили прекрасные женщины. Они его поддерживали, были его музами, и адресатами стихотворений.
Портрет В. Ф. Ходасевича работы Ю.П.Анненкова.1921 г.
Октябрьскую революцию он вначале принял со сдержанной радостью: активно участвовал в литературной деятельности советской России.
«Внезапный всплеск популярности Ходасевича выпал на страшные 1919-1920 годы, когда от ужасов Гражданской войны у интеллигенции, уже не существующей страны - Российская Империя, появлялось сильное депрессивное настроение. Учитывая, что в поэзии Ходасевича постоянно прослеживается тонкое остроумие с колкими эпиграммами, то его мистические стихи четко описывали суть происходящего вокруг них.» (Д. С. Мирский, русский литературовед, литературный критик, публицист, современник поэта).
Зимой 1919-1920 года Ходасевич и его жена Анна Гренцион жили в нетопленом полуподвале, голодали и мерзли. В таких условиях создается третья книга поэта с подчеркнуто скромным названием «Путем зерна».
Портрет поэта Владислава Ходасевича (автор – Валентина Ходасевич, советский живописец, театральный художник и график; племянница поэта)
Так и душа моя идет путем зерна:
Сойдя во мрак, умрет – и оживет она.
И ты, моя страна, и ты, ее народ, –
Умрешь и прорастешь, пройдя сквозь этот год, –
Затем, что мудрость нам великая дана:
Всему живущему идти путем зерна.
Под впечатлением от гражданской войны Ходасевич разочаровывается в культурном потенциале революции. В 1922 году он уезжает за границу по командировке от Наркомпроса, где постепенно приходит к решению не возвращаться в Россию.
Жил в Берлине, Праге, часто и подолгу гостил у Горького в Сорренто, а с 1925 года окончательно обосновался в пригороде Парижа, где прожил четырнадцать лет.
Владислав Ходасевич и Нина Берберова в Сорренто на вилле Максима Горького
Стихотворение «Я родился в Москве…», написанное им в 1923 году, в эмиграции, он заканчивает обращением:
Вам нужен прах отчизны грубый,
А я где б ни был – шепчут мне
Арапские святые губы
О небывалой стороне.
Сферой постоянного профессионального изучения для Владислава Ходасевича было исследование творчества Пушкина, и этот интерес был доминирующей особенностью его мировидения и мышления. Об этом многие писали еще с 1920-х годов: Ходасевича без Пушкина не представить
Владимир Вейдле (1895-1979): «Как Ходасевич связан с Пушкиным, так он не связан ни с каким другим русским поэтом, и так с Пушкиным не связан никакой другой русский поэт».
Владислав Ходасевич: «Пушкин неизъяснимо прекрасен; не только в творчестве, но и во всей полноте своей личности, даже в недостатках, которые так чудесно и человечно сливаются с лучшими сторонами его души. Его поэзия до конца насыщена его жизнью, его жизнь в каждую минуту наполнена творчеством. Именно в этом заключается одна из тайн его непобедимого обаяния».
Обаятелен и сам Ходасевич, творчеством которого восхищаются самые тонкие знатоки поэзии. В своей статье о нем Виктор Сергеевич Рутминский (1926-1999), автор двухтомника «Русские поэты. XX век. Русские поэты. XIX век», известный уральский филолог, поэт-переводчик, интереснейший лектор, цитирует стихотворение, 1921 года:
Слепая сердца мудрость! Что ты значишь?
На что ты можешь дать ответ?
Сама томишься, пленница, и плачешь,
Тебе самой исхода нет...
Рожденная от опыта земного,
Бессильная пред злобой дня,
Сама себя ты уязвить готова,
Как скорпион в кольце огня.
И признает высокое мастерство его автора: «Этот маленький шедевр, могущий составить честь любому поэту, был автором исключен из второго издания «Тяжелой лиры». Что же это за поэт, который позволяет себе разбрасываться такими стихами?».
А вот как завершает свою статью Рутминский свою статью о Ходасевиче: «Да, он был прочным звеном между пушкинской эпохой и нашим временем. Однажды мне попалось высказывание Н. Я. Мясковского о С. С. Прокофьеве, которое поразило меня тем, что в нем каждое слово можно отнести и к Ходасевичу, хотя это говорит композитор о композиторе: «Я чувствую недооценку лирики Прокофьева, кажущейся сухой, так как из нее чувством большого художника изгнана чувствительность, то есть элемент разлагающий, так называемая водянистость, излишняя откровенность... Лирика его не суха и не бедна, но лишь сдержанна и потому будет дольше действенна».
После публикации сборника «Европейская ночь» в 1927 году, Ходасевич практически перестал писать стихи, уделяя больше своего внимания на критику творчества других авторов, и вскоре стал ведущим критиком литературы русского зарубежья.
14 июня 1939 года после осложнений от долгой и тяжелой болезни и операции Владислав Фелицианович Ходасевич покидает этот мир. В последние минуты жизни рядом с ним были две женщины - бывшая жена Нина Берберова, талантливая мемуаристка и настоящая «железная» леди русской эмиграции (вместе с ней он когда-то решил оставить Россию), и последняя из спутниц его жизни Ольга Марголина.
«Жизнь этого прекрасного поэта была ужасной», писал В. Рутминский, но признавал в то же время, что стихи тяжелых 1921-1922 годов «совершенны, они светятся изнутри.» Они вызывали восхищение Андрея Белого: «Простой ямб, нет метафор, нет красок – почти протокол, но протокол – правды отстоенного духовного знания».
Из стихотворения, написанного в 1908 году, в 19 лет:
Я не знаю худшего мучения –
Как не знать мученья никогда.
Только в злейших муках – обновленье,
Лишь за мглой губительной – звезда.
Поэт, прозаик и эссеист Сергей Гандлевский, на одном из своих занятий признается: «хотя стихи Ходасевича очень мрачные, мне при их чтении все время хочется улыбаться, потому ему присуща такая очаровательная прямота.» Цитируя стихи поэта, он делится своими мыслями о них с восхищением, очень заразительно, с очень личной и трепетной интонацией. «Это один из самых жестоких, мрачных поэтов в русской лирике, может быть, после Лермонтова. И, как бы зная за собой это, и, как бы отвечая на возможный упрек в нагнетании всяческих ужасов, он дал лучшую из тех, что я знаю, формулировок и объяснений того чудесного, что, собственно, делает литература, в частности, лирическая поэзия <…>. И много лет подряд они мне здорово помогали и были таким хорошим аргументом в разговоре с собой и с другими: "Кажется, в этом и заключена сущность искусства (или одна из его сущностей). Тематика искусства всегда или почти всегда горестна, само же искусство утешительно. Чем же претворяется горечь в утешение? Созерцанием творческого акта - ничем более"».
Вдохновившие источники, к которым также советуем обратиться (книги, указанные в списке, есть в фонде нашей библиотеки):
- Гандлевский читает и комментирует Ходасевича. Очаровательная прямота, целомудренная гордость, исправное декадентство,а также формулировка чуда поэзии
- Владимир Набоков. О Ходасевиче (эссе)
- Стихотворения / Владислав Ходасевич; [Сост., авт. вступ. ст., с. 5-22, и примеч. В. Зверев; Худож. О. Плужникова]. - М. : Мол. гвардия, 1991. - 221,[1] с.; 14 см. - (Библиотека "XX век: поэт и время"; Вып. 17).
- Ходасевич, Владислав Фелицианович. Собрание стихов [Текст] : художественная лит-ра / Владислав Ходасевич ; [авт. предисл. А. Лаврин]. - Москва : Центурион : Интерпракс, 1992. - 444 с. : ил ; 21. - (Серебряный век).
- Рутминский, Виктор Сергеевич (1926-2001). Русские поэты. XX век [Текст] / В. С. Рутминский ; [ред. - сост. Н. Б. Толочко ; вступ. ст. Г. В. Черменской]. - Екатеринбург : КнигоМир, 2011. - 483, [3] с. : ил. ; 25 см. - Библиогр. в конце ст. - Разд.: Поэты Серебряного века ; Поэты постсеребряного века. - 1000 экз.
- Энциклопедия для детей, Русская литература, Часть 2, XX век, Аксёнова М., Володихин Д., Поликовская Л., 2008./ Владислав Фелицианович Ходасевич (Дмитрий Быков), с.267-276.
