К 150-летию со дня рождения Теодора Драйзера
Противоречивый.
Роман «Сестра Кэрри» для своего времени оказался «аморальным». «Американская трагедия» – резко-драматичной. Личная жизнь со множеством любовных связей свободно сочеталась с членством в коммунистической партии и радикализмом, привлекшим к себе даже внимание ФБР.
В 1939 году он уважительно отзывался о мудрости Гитлера. А когда узнал, что Гитлер напал на Сталина, серьезно заболел.
Великий писатель, а не просто натуралист и детерминист.
Почти все критики, обсуждавшие Драйзера, относили его к понятным и однозначным категориям. Например, одни считали его детерминистом и последователем философа Спенсера. И не без основания, – Драйзер часто утверждал предопределенность хода истории и повторял идею Спенсера о том, что в капиталистическом обществе выживает сильнейший и что так и должно быть. Другие, наоборот, называли его коммунистом, сторонником полного преобразования мира. И, опять, не без основания: он ездил в Советский Союз в 1927 году, написал воспоминания, которые можно назвать просоветскими, а за год до смерти вступил в коммунистическую партию. Однако и детерминизм, и реализм, и цинизм, и сексуальная свобода Драйзера были лишь половиной правды о нем, лишь частью его натуры.
Мнение Ричарда Лингемана: «Когда Драйзер начинал писать, все его концепции и теории, в том числе детерминизм, уступали место знанию человеческой природы и писательской интуиции».
Ричард Лингеман считает, что явные противоречия в творчестве Драйзер – загадка для его толкователей: «С одной стороны, никто так не описал трагедию бедности, униженности, безвыходности ситуации. С другой, никто так не опоэтизировал суперменство успешного бизнесмена, как в романе «Финансист». Драйзер понимал и тех и других.
Не писатель, а журналист.
Многие критики при жизни считали его журналистом, а не писателем. Биограф Драйзера, профессор Джером Лавинг вспоминает: «Когда Труман Капоте написал «Обыкновенное убийство» и роман обсуждала критика, вспомнили дебаты вокруг романа Драйзера «Американская трагедия», в основу которого тоже легло реальное преступление. Даже писали, что эту книгу нельзя выдавать за художественную литературу, настолько она близка к газетному изложению фактов».
Незаслуженное забвение.
На целых полвека читатели забыли о тех, кто его ценил. О Синклере Льюисе, который в своей нобелевской речи сказал, что премия, по совести, должна была принадлежать Драйзеру, о критике Генри Менкине, который боролся за Драйзера с цензурой, о Роберте Пенн Уоррене, который написал в 1971 году книгу «Дань Теодору Драйзеру». Романы Драйзера превратились в обузу школьных программ по литературе. Уже с 60-х годов мало кто заглядывал в эти старомодные книги. А зря. Уже начало романа «Сестра Кэрри» – кажется не только мудрым, но и пронзительно написанным.
«Драйзер – слабый стилист».
Критик Ричард Лингеман считает, что это утверждение – клише: «У Драйзера, действительно, есть странные фразы, не музыкальные, даже, формально, не очень грамотные. Но такие ему и нужны для создания того эффекта, который он задумал. Это не плохой стиль, а его стиль. И это не от неумелости. Он добавляет его вещам силы. Теодор Драйзер, действительно, был не очень грамотным человеком. Он даже нанимал редакторов для исправления его грамматики. Но не стиля. Если их поправки меняли смысл или интонацию фразы, он восстанавливал свой вариант».
Ярлыки при жизни и после смерти.
Главный – Теодор Драйзер – первый в Америке писатель-реалист сформулировал в свое время журнальный критик Стивен Донадио: «До Драйзера считалось, что в Америке, в отличие от Старого Света, успех и благосостояние зарабатываются честным трудом, а любовь – добродетелями и верностью. Это была знаменитая американская мечта. Такой взгляд был завещан Бенджамином Франклином. У Драйзера в «Американской трагедии», например, герой работает в отеле и видит, что его суточные и чаевые за мелкие услуги, превышают недельный заработок всей его семьи. Это и другие наблюдения Драйзера, показывающие, что успех и богатство в Америке не даются честным трудом, в его время многим американцам казались оскорбительным цинизмом».
Отношение Драйзера к любви и сексу.
Ричард Лингеман рассказывает, что первый брак Драйзера был неудачным: «Драйзер немедленно начал изменять жене. Она была, как и он, провинциалкой, учительницей, и не подпускала его к себе в течение трех лет ухаживаний. Его раскалившаяся страсть после свадьбы не нашла адекватного отклика. Вскоре он ушел от жены, хотя она, будучи католичкой, не давала ему развода, и переходил от одного романа к другому. Уже тогда он писал в дневнике, что не может удовлетвориться одной женщиной, как, по его мнению, и большинство мужчин. Он проклинал общество за лицемерие в этой сфере. Свои наблюдения над реальным положением вещей Драйзер не побоялся воплотить в литературной области. В романе «Сестра Кэрри» героиня, добропорядочная девушка со среднего Запада, становится в Чикаго содержанкой соблазнителя-коммивояжера. Книга, хоть и опубликованная, была признана настолько неприличной, что автор даже мог попасть за нее в тюрьму. Но он отказался переделывать текст. Надо отметить, что Драйзер необычайно ценил творческое начало в человеке и считал, что сексуальная энергия напрямую связана с творчеством».
Падшая женщина оказывалась победительницей.
Когда роман «Сестра Кэрри» вышел в свет в 1900 году, он вызвал скандал, обернувшийся полным замалчиванием книги. Критик Генри Менкен писал: «Хвалить этот роман почти так же опасно, как стрелять в президента».
«В Драйзере жило репортерское, доходящее до нелепости уважение к факту».
В предисловии к переизданию «Американской трагедии» 1948 года критик Генри Менкин описал смешной эпизод в борьбе за публикацию романа Драйзера «Гений» в 1922 году, когда моральная цензура требовала купюр и Менкин вел переговоры: «Драйзер довольно легко согласился выбросить все куски, которые я не смог отстоять, но категорически отказался убрать эпизод, в котором герой инквизиторски задирает девушке юбку. «Это убрать невозможно!» – закричал Драйзер в ярости. «Да почему?!» – заорал я в ответ. И он сказал: «Потому что это случилось на самом деле!» Возможно, эпизод с юбкой – это один из тех необходимых штрихов, благодаря которым героев Драйзера не забыть».
Противоречивость, непоследовательность и горячая эмоциональность Драйзера были главными свойствами его таланта и его характера. Его ярость по поводу не столько даже экономического неравенства, сколько по поводу социального антагонизма в Америке, часто ослепляла его. Чарли Чаплин, друживший с Драйзером, говорил о нем: «Это добрый человек, постоянно кипящий от гнева». В 1927 году, после успеха «Американской трагедии» и взлета популярности, Драйзер поехал в советскую Россию.
«Его нелегко было распропагандировать, но легко соблазнить».
Ричард Лингеман: «В Советский Союз Драйзер поехал настроенный чрезвычайно скептически. Его беспокоило уравнение индивидуальности, как он говорил, «большого ума и маленького». Кроме того, он с подозрением относился к любой догме, даже к той, в которую ему хотелось бы верить. Его русские дневники можно назвать просоветскими. Генри Менкин писал, что Драйзера в России так же распропагандировали, как и всех других западных гостей. Но…в России у него была прелестная сопровождающая – американская коммунистка и переводчица Рут Кэнал, с которой у него немедленно начался роман. И Рут не столько убедила, сколько заразила его надеждой на то, что советский эксперимент может быть решением проблемы бедности. Но Драйзера невозможно представить настоящим коммунистом, поскольку он был индивидуалистом до мозга костей. Поэтому его близкие друзья, включая Менкина, никогда не принимали всерьез его приверженность коммунизму.
Рут Кеннел умерла в 1970 году. За несколько месяцев до ее смерти в США вышла ее книга «Теодор Драйзер и СССР. 1927–1945. Хроника из первых рук».
Книга «Драйзер смотрит на Россию» впервые издана по-русски в 1998. «Русский дневник» был издан на русском языке издательством «Эксмо» в 2018 году.
«Драйзер и его истории все еще с нами».
Менкин писал после смерти Драйзера: «К старости он испугался безверия и поддался сияющим обещаниям марксистского Евангелия. Но в своих романах он никогда не объяснял агонию человечества социальной системой или злобной волей экономических роялистов. Он направлял свой взгляд вверх, пытаясь разглядеть знаки непонятной воли или грубого просчета Бога, ответственного за все человеческие комплексы, страсти, гормоны и склонность к пустым мечтам».
Ричард Лингеман: «Его портреты и его анализ нашего общества так же злободневен сейчас, как и 70 лет назад. Это история о том, как знаменитая американская мечта может обернуться ночным кошмаром».
Информация к размышлению.
В то время, как в России по Драйзеру изучали Америку, там он был надолго забыт, как и вся, так называемая, реалистическая литература начала века. Однако уже год 60-летия со дня смерти писателя отмечен новым интересом к нему. Вышла его новая биография «Последний Титан». Кинорежиссер Вуди Аллен поставил фильм, который практически повторяет сюжет «Американской трагедии». И, наконец, в нью-йоркском театре «Метрополитен» по «Американской трагедии» поставили оперу. Что-то вновь стало злободневным в романах Драйзера? Каждый из нас может попробовать ответить на этот вопрос.
